навстречу себе / 14 ноября 2017

Заложники красоты

Лет до тридцати, ну ладно до тридцати одного, я стремилась к безупречной внешности: модная одежда, гладкие волосы, упругая попа и ни лишнего грамма. Как проклятая я качалась в спортзале, избегала сладкого и выбирала размер поменьше, чтобы казаться еще стройнее. И это в дополнение (эх, поздно только я сообразила) к и без того удачной комплектации. Казалось, если не предстану миру во всей красе – упущу свой шанс, меня не оценят.
К слову сказать, симпатичной я была не всегда. В школе красота оставалась призрачной мечтой. В фантазиях она одна способна была избавить от никчемности и одиночества, пронизывающего до костей.

В девятом классе я твердо решила: пора, и даже отрезала челку. С тех пор приличные суммы (папа может) оседали на третьей линии ГУМа, я не расставалась с тональным кремом – кожа же тоже должна быть безупречной. По иронии судьбы тогда же я вытянулась и похорошела, хоть и не сразу оценила щедрые дары.

Гонка за красотой продолжалась и в институте и после: я ковыляла на каблуках, заставляла себя носить платья (я же девочка, ага), посещала косметолога, спортзал и развела море поклонников. Правда, все это не сделало меня значительнее ни на грамм.

~
Года четыре назад, перед очередной командировкой особой важности (эта та, что на Питерский экономический форум), я забежала в обувной на Патриарших и мне навстречу вышел идеальный мужчина. Высокий, загорелый, одет с иголочки, к тому же в отличной форме, футболка выгодно подчеркивала рельеф.

С трепетом и смущением я застыла в замешательстве, отметив, что привлекательный молодой человек не излучает никакой энергии, даже энергии продавца - консультанта. Царственный истукан, он вынес из подсобки туфли нужного размера, не произнеся ни слова и безразлично поглядывая вдаль.
Когда внешность – основной актив, и правда не до жизни. Единственная забота: как выглядишь со стороны, сплошное беспокойство и напряг.
«Не замялось ли платье?», «а прическа?», «не видно ли бретельки?». В какой-то одежде только позировать без движения и лучше конечно не дышать. Каждую минуту ты на высоте (скажите, это правда возможно?) – обрушиваешь достоинства разом, чтобы мир захлебнулся в восторге. А еще, чтобы в любой момент фоточки хоть на обложку журнала.

Парадокс в том, что привлекательность не делает увереннее или счастливее. Скорее, наоборот, добавляет одиночества и пустоты. Адовая мука, когда внешне ты классный – "ну так говорят", а внутри зияет дыра размером со шкаф. И ни одна сволочь не догадывается об этом. "Какие там у тебя комплексы?", - иронизирует бойфренд, кажется он не подозревает о моих чувствах.

Наша внешность (и после апгрейда, особенно после апгрейда) оболочка, сосуд. Безусловно, она привлекает внимание, справляться с которым, кстати говоря, нужно еще уметь, но ощущаем ли мы связь с индивидуальностью? Имеет ли вообще внешность отношение к нашей личности и сути? Если отбросить склонность к самоистязанию во имя красоты, думаю, скорее нет.
~
На самом деле мы все хотим одного: внимания, принятия, поддержки. Стратегия получить это, инвестируя во внешность, обречена.
Потому что, во-первых, те кто западает на картинку (а эстетов, конечно, миллион), как правило, не могут ничего предложить, красота для них – прививка от собственной неполноценности.

Во-вторых, мы – красивые начинаем излишне отождествлять себя с внешним видом, принимаем комплименты за искренний интерес и паримся по поводу целлюлита. А это ужасно изматывает.

О бесконечных сравнениях и конкуренции даже не говорю, тошно.

В конце концов внешность становится магической точкой джи, вокруг которой закручивается жизнь. Вместо того, чтобы искать первопричину, мы застреваем в мире форм и вот уже на грани депрессии: гибнем на дорожке (в лучшем случае), колем ботокс и ничего не жрем.
Два года я посещала терапевтическую группу. Это пространство с участием психологов, наподобие общества анонимных алкоголиков, где раз в неделю люди открыто делятся переживаниями, слушают и поддерживают друг друга. Попутно обучаясь тому важному в отношениях, чему нас никогда не учили.

Пришла я туда на понтах, преисполненная скепсиса, правда, быстро прониклась атмосферой. И вот года через полтора, собираясь на встречу и как обычно ломая голову, чтобы такое надеть (для информации: на группах интересные мужчины), я вдруг поняла – неважно что, меня там ждут любую. И сразу облегчение, можно не пыжиться, счастье!

Только не надо сейчас про то, что мне легко говорить с моей внешностью. Нелегко. Никто же не видит обратную сторону – гору застенчивости, чувствительности, стыда и прочих радостей. А я полжизни в космическом корабле, тыкаю во все кнопки, чтобы только понять как работает эта штуковина.
~
Красота – энергия, которая рождается внутри. Из самоуважения, внимания, заботы. Банально и вязнет на зубах, но работает. Узнаешь себя (забавно звучит в 34) и упаковка отходит на второй план. Ты достаточен без нее, стараться больше не нужно.
Да, я набрала пять (или о Боже, семь) килограммов за последние три года, бока периодически вываливаются из джинсов и со мной редко знакомятся на улицах даже, пожалуй, больше не знакомятся. Но я гармонично ощущаю себя и в принципе неважно сколько взглядов приковываю в минуту.

Мне по-прежнему симпатичны красивые (а если еще и стильные, мррррр) люди и не безразлична собственная внешность, но это не приоритет, поставить на паузу жизнь и сконцентрироваться на том как я выгляжу каждую секунду, – увольте. Впадать в крайности не призываю, тут скорее вопрос мотивации. Делаю ли я что-то для себя или чтобы понравиться? Только чур честно!
На прошлой неделе в супермаркете поймала на себе пристальный взгляд. Эффектная брюнетка: макияж, укладка, гипюр, все дела, впилась буквально глазами. А я за молоком выскочила, в чем была. И вдруг так стало спокойно, так хорошо: ни смущения привычного, ни сожаления "ой я же даже глаза не накрасила". Какой никакой интерес, думаю, пусть смотрит.

Вернулась домой, а в зеркале ералаш: хвост набекрень, глазища красные – до позднего вечера накануне писала текст. Улыбнулась себе, заварила чай покрепче, с мятой. Иногда, черт возьми, так приятно проиграть конкуренцию.
Made on
Tilda