навстречу себе / 10 декабря 2022
"Спасибо, НЕТ!"
или Как я учусь отказываться от неподходящих историй
или Как я учусь отказываться от неподходящих историй
Я плохо умею отказывать. Слова "нет", "мне не подходит", "неудобно" сопряжены с огромным количеством вины, страха невольно обидеть, разрушить отношения, а если цинично: еще и выгоду возможную упустить. Пожалуй, я даже побаиваюсь "активных отказов", а необходимость отстаивать свои интересы – всегдашняя моя мука. Приходится бесконечно смягчать углы, подбирать слова, дожидаться момента, ну или все же уступать. Только сейчас я замечаю сколько ресурса скрыто за возможностью пройти мимо того, что не подходит и отвлекает от сути.
Почему сложно сказать "нет"
Над "терпилами" принято потешаться и осуждать, ну или жалеть. На самом-то деле это трагедия нашей культуры, травма если хотите, но далеко не каждый находит смелость увидеть ее корни в себе.
Чаще всего, когда с нами по-плохому: критикуют, принижают достоинства, обесценивают, мы терпим, еще и начинаем прислуживать. Лично я подобные вторжения интерпретировала как: "я ничтожество", "меня видят насквозь", "знает правду, провидец", испытывала трепет и страх. Единственная правда однако в том, что именно такое уничижительное отношение привычно. Внутри нас нет механизма сопротивления "внешнему злу", естественная защитная система (психологи называют ее саморегуляцией) поломана в детстве. Зато есть страх отвержения, стыд за свои импульсивные проявления, тонны вины за неидеальность. А еще, конечно, жгучие желание близости и безусловной любви.
В нормальной ситуации, если мне, к примеру, наступят на ногу в метро, толкнут или кто-то повысит голос, я не должна пугаться и терпеть. Я могу злиться, негодовать и ждать извинений – мне причинили ущерб. Понятно, что взрослые люди умеют контролировать эмоции и не бросаются сразу в поножовщину, но предварительно все же должно быть что контролировать. Мы же научены не высовываться, не проявлять агрессию, не конфликтовать даже если нас уже пополам переехал КАМАЗ.
Над "терпилами" принято потешаться и осуждать, ну или жалеть. На самом-то деле это трагедия нашей культуры, травма если хотите, но далеко не каждый находит смелость увидеть ее корни в себе.
Чаще всего, когда с нами по-плохому: критикуют, принижают достоинства, обесценивают, мы терпим, еще и начинаем прислуживать. Лично я подобные вторжения интерпретировала как: "я ничтожество", "меня видят насквозь", "знает правду, провидец", испытывала трепет и страх. Единственная правда однако в том, что именно такое уничижительное отношение привычно. Внутри нас нет механизма сопротивления "внешнему злу", естественная защитная система (психологи называют ее саморегуляцией) поломана в детстве. Зато есть страх отвержения, стыд за свои импульсивные проявления, тонны вины за неидеальность. А еще, конечно, жгучие желание близости и безусловной любви.
В нормальной ситуации, если мне, к примеру, наступят на ногу в метро, толкнут или кто-то повысит голос, я не должна пугаться и терпеть. Я могу злиться, негодовать и ждать извинений – мне причинили ущерб. Понятно, что взрослые люди умеют контролировать эмоции и не бросаются сразу в поножовщину, но предварительно все же должно быть что контролировать. Мы же научены не высовываться, не проявлять агрессию, не конфликтовать даже если нас уже пополам переехал КАМАЗ.
Да, меня воспитали "хорошей девочкой". Гораздо проще мне делать вид, что ничего не случилось. Не вякать, отойти в сторону или что характернее – искать причину в себе: "это я не так встала", "зачем, дура, белые кеды надела?", ну и далее до бесконечности.
К чему приводит соглашательство
Именно невозможность быть собой и отстаивать свои интересы как я понимаю сейчас привела меня к паническим атакам во время успешной карьеры в офисе.
Я неоднократно писала, что на встречах с подрядчиками, журналистами или партнерами (и особенно если эти встречи были ответственными, а люди статусными), не понимая как "правильно" себя вести, я впадала в дичайшую панику. До сих пор (а прошло уже семь лет) я отлично помню моменты зашкаливающего внутреннего напряжения. Мой худший кошмар, когда давление внешних обязательств становилось настолько невыносимым, что я разве что по стенам своего кабинета не ходила. Сейчас в такие моменты я говорю себе «стоп, ты устала», иду на прогулку или просто стараюсь отвлечься, ставлю «сложное дело» на паузу. Я знаю — выход есть всегда. Только он совсем не в том, чтобы разбиться в очередную лепешку. В крайнем случае, даже если у меня не получится, я всегда могу обратиться за поддержкой к своему терапевту.
Именно невозможность быть собой и отстаивать свои интересы как я понимаю сейчас привела меня к паническим атакам во время успешной карьеры в офисе.
Я неоднократно писала, что на встречах с подрядчиками, журналистами или партнерами (и особенно если эти встречи были ответственными, а люди статусными), не понимая как "правильно" себя вести, я впадала в дичайшую панику. До сих пор (а прошло уже семь лет) я отлично помню моменты зашкаливающего внутреннего напряжения. Мой худший кошмар, когда давление внешних обязательств становилось настолько невыносимым, что я разве что по стенам своего кабинета не ходила. Сейчас в такие моменты я говорю себе «стоп, ты устала», иду на прогулку или просто стараюсь отвлечься, ставлю «сложное дело» на паузу. Я знаю — выход есть всегда. Только он совсем не в том, чтобы разбиться в очередную лепешку. В крайнем случае, даже если у меня не получится, я всегда могу обратиться за поддержкой к своему терапевту.
Тогда же я постоянно чувствовала себя уязвимой, слишком старалась, держала лицо, но не понимала до конца не испортила ли все дело, не опозорила ли любимую компанию, не будет ли ошибка стоить мне жизни.
Угроза жизни не преувеличение, в травмирующей ситуации она кажется вполне реальной: любая ошибка или неверное движение и последующий стыд за нее по градусу эмоционального восприятия равносильны смерти. При этом мне даже в голову не приходило, что можно не терпеть. Как минимум снизить нагрузку, что-то делегировать, от чего-то вообще отказаться. Предела как-будто не существовало. Любое «нет» внешним раздражителям означало слабость и стыд.
Пару лет назад я обнаружила этот паттерн в теле. После визита сантехника — и это был еще крайне добродушный человек, который разулся у двери, не был пьян и назвал мне реальную стоимость работы не накрученную в два конца — я час приходила в себя. У меня онемела шея и заболела голова. Это в моей же собственной квартире. Незнакомый человек пришел на мою территорию, чтобы заменить на кухне текущий кран.
Пару лет назад я обнаружила этот паттерн в теле. После визита сантехника — и это был еще крайне добродушный человек, который разулся у двери, не был пьян и назвал мне реальную стоимость работы не накрученную в два конца — я час приходила в себя. У меня онемела шея и заболела голова. Это в моей же собственной квартире. Незнакомый человек пришел на мою территорию, чтобы заменить на кухне текущий кран.
Ровно также я чувствую себя каждый раз когда мои границы могут нарушить. У меня внутри срабатывает подсознательная стратегия защиты. Я теряю спонтанность и на полную врубаю контроль — мне нужно вести себя каким-то строго особенным образом, чтобы по старинке не нарваться "на мину". Мое сверхтребование к себе, антидот хорошей девочки, который на самом-то деле создает колоссальное напряжение и абсолютно невыносим для контакта в обычной жизни здесь и сейчас.
Причем здесь страх отвержения
Аналогичная ситуация разворачивалась во всех значимых отношениях. Не имея границ я брала на себя слишком много не своего, гораздо больше чем могла унести и разве что не разрывалась изнутри от ответственности, недовольства и страха.
Травма устроена так, что когда мои интересы ущемляли или настойчиво предлагали что-то неподходящее я автоматически превращалась в беспомощную пятилетку. Я чувствовала топкую вину, отвращение, конечно, к себе, а лишь потом возмущение и злость. Если повезет. Привычный круг закручивался стремительно, у меня не было никакого ресурса для сопротивления и только через сутки я могла вынырнуть и проанализировать, что и когда на самом-то деле произошло.
Изначально большим достижением было уже заметить, что все эти топкие чувства внутри не более чем реакция на внешний раздражающий стимул. Автоматическая реакция, выработанная с детства, от которой я к тому же усиленно защищаюсь блокируя любые новые контакты с людьми. Для меня это стало настоящим открытием.
Аналогичная ситуация разворачивалась во всех значимых отношениях. Не имея границ я брала на себя слишком много не своего, гораздо больше чем могла унести и разве что не разрывалась изнутри от ответственности, недовольства и страха.
Травма устроена так, что когда мои интересы ущемляли или настойчиво предлагали что-то неподходящее я автоматически превращалась в беспомощную пятилетку. Я чувствовала топкую вину, отвращение, конечно, к себе, а лишь потом возмущение и злость. Если повезет. Привычный круг закручивался стремительно, у меня не было никакого ресурса для сопротивления и только через сутки я могла вынырнуть и проанализировать, что и когда на самом-то деле произошло.
Изначально большим достижением было уже заметить, что все эти топкие чувства внутри не более чем реакция на внешний раздражающий стимул. Автоматическая реакция, выработанная с детства, от которой я к тому же усиленно защищаюсь блокируя любые новые контакты с людьми. Для меня это стало настоящим открытием.
Позже я поняла почему так сильно боялась дать сдачи или ответить. По сути все это про дикий и неосознанный страх отвержения. Слово «нет» – та же самая агрессия, которой я так старательно избегала.
Справедливости ради, не все люди готовы выдерживать наш отказ. Наверняка вы замечали, что некоторые буйно реагируют на неподчинение. Буквально не выносят, когда с ними не соглашаются. В ответ начинается обесценивание – значит с тобой что-то не так, раз ты не готова принять мое заманчивое предложение и слиться в экстазе. Как правило самые несдержанные люди одновременно самые токсичные. Их реакцию на себя: аффект, нападки, сарказм или пассивную агрессию предстоит научиться выдерживать без привычного чувства вины.
Когда мы с чем-то по умолчанию не соглашаемся, говорим нет, меняем планы или отказываемся от своих обещаний всегда есть вероятность, что в итоге мы не договоримся, ничего не получится. Мы останемся одни. Это рискованно, неприятно и страшно. Особенно если ценность отношений переоценена или действительно высока и есть сильный страх облажаться. Лично я в ситуации конфликта больше всего опасаюсь мести и публичного разоблачения, когда о моей несговорчивости будут легенды слагать,) А я ведь к тому же пиарщик, специалист по коммуникациям.
Хорошая новость в том, что здоровой, эмпатичной реакции в мире гораздо больше, чем осуждающей и токсичной. Чаще всего люди с понимаем относятся к слабостям других, а после активного отказа, просьбы или даже мини-разборки по делу еще и начинают тебя уважать. Пока я привыкаю к этому факту.
Хорошая новость в том, что здоровой, эмпатичной реакции в мире гораздо больше, чем осуждающей и токсичной. Чаще всего люди с понимаем относятся к слабостям других, а после активного отказа, просьбы или даже мини-разборки по делу еще и начинают тебя уважать. Пока я привыкаю к этому факту.
~
На что вообще опираться, если не на желания других людей? И это самый главный вопрос про необходимость развития собственной системы координат (той самой чувствительности, о которой сегодня говорят из каждого утюга). Развивать ее (в том числе через тело) исключительно полезно, чтобы в любой непонятной ситуации чувствовать связь с собой, распознавать свои желания и потребности. А чего я хочу? Подходит мне это или не подходит?
И еще. Меня всегда ставила в тупик ситуация, когда я чего-то сильно хотела и оно вдруг материализовывалось. Буквально из воздуха, со мной так часто бывает, стоит о чем-то подумать и нате пожалуйста. Только я вдруг отказывалась. И никак не могла понять почему. Мы потом долго разбирали эти ситуации с терапевтом, что да я хочу и даже что-то такое ищу, но это совсем не значит, что мне подойдет первый же попавшийся вариант – любая работа, клиент или партнер. Внутри самого желания у меня могут и должны быть свои ориентиры.
Сейчас я учусь не рационализировать с избытком все свои решения и поступки, а позволять себе что-то просто потому, что мне так нравится, я так хочу. Без объяснения конкретных причин и да, с риском совершить ошибку и облажаться. То, что раньше было категорически недоступно. Довольно смелое решение с высокой вероятностью разочароваться, но именно внутри таких ситуаций я наконец понимаю, чего именно я хочу. Сделать это же только анализируя со стороны невозможно, как ни прискорбно, этот опыт надо именно что прожить. Интересно еще, что энергия для подобных экспериментов появляется ровно после отказа от неподходящих историй.
Сегодня слово «нет» дает мне ощущение безопасности. То, которого базово так не хватало с детства. Мои отношения с миром при этом становятся все более открытыми, а границы как это ни странно гибкими. И я понимаю вдруг, что по-настоящему уязвимой меня делает не открытый конфликт или пресловутое отвержение как долго казалось. По-настоящему страшно не иметь внутреннего предела, возможности по своему усмотрению регулировать дистанцию с внешним миром, когда он откровенно избыточен или токсичен, а внутри ощущается недостаток устойчивости. К счастью, теперь я могу отказаться!
И еще. Меня всегда ставила в тупик ситуация, когда я чего-то сильно хотела и оно вдруг материализовывалось. Буквально из воздуха, со мной так часто бывает, стоит о чем-то подумать и нате пожалуйста. Только я вдруг отказывалась. И никак не могла понять почему. Мы потом долго разбирали эти ситуации с терапевтом, что да я хочу и даже что-то такое ищу, но это совсем не значит, что мне подойдет первый же попавшийся вариант – любая работа, клиент или партнер. Внутри самого желания у меня могут и должны быть свои ориентиры.
Сейчас я учусь не рационализировать с избытком все свои решения и поступки, а позволять себе что-то просто потому, что мне так нравится, я так хочу. Без объяснения конкретных причин и да, с риском совершить ошибку и облажаться. То, что раньше было категорически недоступно. Довольно смелое решение с высокой вероятностью разочароваться, но именно внутри таких ситуаций я наконец понимаю, чего именно я хочу. Сделать это же только анализируя со стороны невозможно, как ни прискорбно, этот опыт надо именно что прожить. Интересно еще, что энергия для подобных экспериментов появляется ровно после отказа от неподходящих историй.
Сегодня слово «нет» дает мне ощущение безопасности. То, которого базово так не хватало с детства. Мои отношения с миром при этом становятся все более открытыми, а границы как это ни странно гибкими. И я понимаю вдруг, что по-настоящему уязвимой меня делает не открытый конфликт или пресловутое отвержение как долго казалось. По-настоящему страшно не иметь внутреннего предела, возможности по своему усмотрению регулировать дистанцию с внешним миром, когда он откровенно избыточен или токсичен, а внутри ощущается недостаток устойчивости. К счастью, теперь я могу отказаться!
